27 лет назад зенитовские суппортеры совершили первый организованный выезд в своей истории. Соперником был московский «Спартак», и одним из итогов встречи стали дружеские отношения с фанатами красно-белых. Но с течением времени ситуация изменилась. Принципиальнейший соперник на футбольном поле стал таковым и за его пределами. Почему все произошло именно так? Своим мнением на этот счет с корреспондентом «НЗ» поделился известный фанат Валерий Ильюнин (Сабонис), один из лидеров зенитовского Фан-движения 80-90 годов.. – Отношения фанатов «Зенита» и «Спартака» в начале 80-х можно было назвать дружбой? – Наверное, это не очень точное определение. Все-таки они смотрели на нас свысока – именно поклонники «Спартака» принесли в Питер зернышко фанатизма. Такие люди как Гриша Солома или Сафрон были легендами масштаба Советского Союза и вряд ли они в одночасье могли стать для ленинградцев друзьями. Но с течением времени наладились личные отношения, и многие действительно подружились. У Кастета и Беломора, я помню, постоянно спартачи останавливались. А Олег Бугор вообще переехал в Питер и в течение пары лет входил в основу нашего фан-движения, болея при этом за «Спартак». Впрочем, был и такой «конь» по прозвищу Портвейн, который восемь месяцев в году жил в Питере. Тогда понятие фанатской войны отличалось от нынешнего и было более абстрактным. Сказали спартачи нашим, что «кони» враги, но это не мешало армейцам зависать на наших квартирах. – Чем выражались напряженные отношения между фанатами? – В основном, стычками. Но тогда не было такого количества людей, желающих драться. Фанатизм 80-х – в первую очередь романтика выездов, человеческие отношения. Драки случались гораздо реже, чем сейчас, и не было такой специализации как хулиганизм. Люди просто решали, что надо с зенитчиками «перемахнуться» и ехали на вокзал. Планированием такого рода акций, а тем более «вычислением» врага никто не занимался. – Как на те драки реагировала милиция? – Поскольку обычно они происходили на вокзалах, именно милиция их, как правило, и заканчивала. – Сейчас проблемой взаимоотношений фанатов занимаются целые милицейские отделы. Раньше, видимо, КГБ? – Да, у них были ответственные сотрудники – кураторы нашего движения. Они занимались всеми неформалами – кроме фанатов, панками, хиппи... То есть теми, кто не вписывался в идеологию коммунизма. – Вернемся к взаимоотношениям со «Спартаком». В чем проявлялись дружеские отношения? – Когда они приезжали в Петербург, наши их встречали, «вписывались» за них, если возникали проблемы с кузьмичами. Соответственно, когда в Москву приезжали мы, спартачи от «левых» людей ограждали нас. – У фанатов «Спартака» и ЦСКА в те годы конкурентов не было? – В конце 70-х кроме них фанаты были еще у «Динамо». В начале 80-х появились «грядки» «Локомотива» и «Торпедо». С ними всегда поддерживались хорошие отношения. Во-первых, их было мало, во-вторых, душевные люди – романтики, выпивающие. Одно время поклонников «Локомотива» даже называли парфюмерщиками – очень уж много они парфюмерии пили. Основу «Динамо» «группой здоровья» прозвали – они тоже уважали это дело… – В какой момент ваши отношения со «Спартаком» испортились? – Когда во времена перестройки российское фан-движение пошло на убыль, уже реально заработал лозунг «от Находки до Карпат фанат фанату друг и брат». Единомышленники старались поддерживать друг друга во всех городах. В те годы многие ушли, заботясь в первую очередь о том, как прокормить себя и свои семьи. Те же, кто остался, болтаясь по городам первой лиги, до которых приходилось добираться через Москву, в большинстве случаев останавливались у армейцев. Бывало, «кони» отправлялись на наши выезды, мы – на их. Со спартачами оставались в основном личные контакты – их движение в начале 90-х также было разрозненным и немногочисленным. А когда в стране футбол начал воскресать, они вспомнили, что мы в основном с «конями» общались. Начались претензии, оскорбления. Нашим, разумеется, это не нравилось, и дальше конфликт стал вопросом времени. Оставалось дождаться, когда количество недовольных превысит критическую массу. Первый открытый конфликт, в котором участвовала «основа», произошел в мае 1997-го на мосту через Ждановку. Затем у «Спартака» появилась первая хулиганская группировка, а 30 августа последовал знаменитый «щелчок». Мы шли колонной 700 человек по Щелковскому шоссе, когда навстречу вышли 130-150 человек «мясных». У некоторых была арматура, дрыны. Большинство нашего народа убежало, те же, кто остались, серьезно пострадали. Это был черный день для нашего движения. Тогда же стало понятно, что со «Спартаком» у нас открытая война. Ближайшие пару лет с нашей стороны предпринимались попытки взять реванш, но ничего серьезного не произошло. Затем в Петербурге также стали организовываться «хулиганы», и сложилась та форма взаимоотношений, которая имеет место быть сейчас: сначала поссорились с «Торпедо», дабы «тренироваться на кошках», затем – с «Динамо», и дальше все это дело перешло на ЦСКА. По сути, мы получили фанатское противостояние Москва – Питер. – Каким тебе видится расклад в современном российском фан-движении? – Безусловно, лидерами являются «Спартак», ЦСКА и «Зенит». Здесь учитывается не только массовость посещения домашних и выездных матчей, но и участие в околофутбольных делах, и то, как люди организовывают визуальную и звуковую поддержку команды. Если брать в комплексе, то вышеперечисленным движениям равных в стране нет. Если говорить только о стадионных акциях, сюда можно приписать и «Локомотив», но у них на организацию очень влияют средства клуба. – К своим противникам фанаты «Зенита» относятся с уважением? – Безусловно. Все видят, что у того же «Спартака» очень сильное, отлично организованное движение, которое занимается отнюдь не только драками. И сейчас уважения к красно-белым больше, чем, допустим в 96-97 годах. – Тем не менее «Спартак» остается вашим врагом? – Думаю, что для «продвинутых» фанатов считать красно-белых главным противником – дурной тон. Есть намного более глубокие конфликты. Например, с «Динамо». В России бело-голубых уже прозвали турками, поскольку в выяснении отношений они чуть ли не официально признают использование подручных средств. – Насколько подобные взаимоотношения между фанатами плохи? И стоит ли в этих вопросах ориетироваться на европейский опыт? В Испании, например, севильское дерби не было доиграно из-за того, что главному тренеру одной из команд попали бутылкой по голове. У нас бы в ответ последовали дисквалификация стадиона и техническое поражение провинившейся стороны. У них через пару недель встречу доиграли… – Это не самый удачный пример. Андалусия, наверное, не совсем европейский регион. К тому же непримиримое противостояние «Бетиса» и «Севильи» – это популяризация обоих клубов. Если такое поведение болельщиков выгодно всем, значит, оно вписывается в определенные рамки. – А это нормально? – Не нормально, но, к сожалению, реально. Нормально – это когда люди живут по десяти заповедям, но они же не живут! Можно посвятить жизнь борьбе и быть распятым на кресте. Но никто этим не занимается. Все подстраиваются под существующий порядок мироздания. – Каков твой прогноз на развитие внутрироссийских фанатских отношений? – Думаю, они будут развиваться естественным путем. В ближайшие два-три года оснований для примирений нет, но то, что лучшие фан-движения стали друг друга уважать – уже позитив. Конфликт принял цивилизованную форму, конкуренция выражается не только в драках, но и в красоте поддержки. Что будет дальше – посмотрим. – А возможна ли ситуация, когда фанаты разных клубов будут дружить друг с другом. Или надеяться на это бессмысленно? – Похожая ситуация была в конце 80-х – начале 90-х. Но тогда нам нужно было выживать. Сейчас идет немного другое развитие. Фанатизм разрастается, а там, где большие людские массы, всегда проявляется негатив. Конфликт подпитывается молодежью, которой надо самоутверждаться. Одни выросли – пришли другие. Отцы и дети – закон жизни. Для человечества это естественно.