ПИТЕРСКИЙ КАПИТАН МОСКОВСКОГО КЛУБА – Влад, капитанская повязка с вами с детства была. Верно? – Получается, что так. Надел-то впервые ее в детстве, в нашей школе «Смена». Потом уже капитанил в «Крыльях Советов», потом в «Зените»… Я ведь, как и любой питерский мальчишка, болел за «Зенит» и мечтал оказаться в его рядах. – И когда фехтованием занимались? – Ну уж сейчас я даже представить себе не могу, зачем я тогда этим занимался. Нет, по-настоящему я всегда хотел играть в футбол, в «Зените». – Но попали в любимую команду только по истечении 10 лет футбольной карьеры, будучи к тому моменту уже опытным капитаном. – А у меня другого выбора не было. Хотел продолжить карьеру в своем родном городе и, естественно, не хотел никуда уезжать из дома в 16 лет. Но, к сожалению, предложения от «Зенита» тогда не последовало, и я решил отправиться в ЦСКА. Хотя к перемене мест я совсем не склонен. Исключение – заграница, где было очень интересно как с бытовой, так и с профессиональной точки зрения. Знаете, в ту же Испанию поехал бы в любом случае. Но о Петербурге я не забывал нигде и никогда. – А тем временем, когда в Питере бывали лишь наездами, на «чужбине» тренеры всегда видели в вас лидера. Судя по статистике. – Да нет, почему? Были и другие лидеры. Как раз особенно приятно, что в капитаны меня всегда выбирала сама команда. – Когда Радимов только начинал в «Смене-Сатурне», какая команда для него была эталоном? – В то время как раз блистал ЦСКА, а поскольку «Зенит» тогда не выступал в высшем дивизионе, то армейский коллектив был моей любимой командой. Эталоном, как вы сказали. – Сегодня вы уже сами для многих являетесь этим эталоном. Ощущаете себя в роли футбольного гуру? – Ну вы как скажете (смеется). Хотя, конечно, я уже не мальчишка и чего-то добился в этой жизни, во многом благодаря «Зениту». Но самолюбование мне не свойственно. – Со стороны кажется, что капитан – это уже звезда. Пускай определённого масштаба, но звезда. – Смотря что вкладывать в понятие «звезда». Думаю, каждый футболист, добившийся чего-то в этой жизни, через это проходит. Особенно если он играет в своем родном городе, где нельзя не столкнуться с повышенным вниманием к собственной персоне. Когда тебя любят болельщики, постоянно приглашают на какие-то интервью, передачи… Надо просто к этому спокойно относиться. Меня даже в молодом возрасте, когда я был в ЦСКА, ничто, кроме футбола, не интересовало. Поэтому головокружениями не страдал (улыбается). – Уже в «Зените» не считали... или не считаете нужным на правах авторитетного игрока, допустим, показать новичку Питер? – Да пожалуйста! Только если кто-то поинтересуется. Думаете, всем надо знать, как здорово в Санкт-Петербурге летом? – Кстати, вы, петербуржец, в качестве капитана команды премьер-лиги впервые вывели на поле... московский клуб. Не символично? – Это было всего-то один раз, в «Динамо», в 1999-м. И ничего символичного здесь нет. Все равно я Питер люблю и считаю, что наш город намного лучше Москвы. Петербуржцы как-то больше любят свой город, нежели москвичи свой. Москвичи думают, если Москва – столица, то это лучший город на земле априори. Разве можно с этим согласиться? – Представьте, за «Зенит» играют только питерцы, за «Спартак» – только москвичи, а за «Ростов» – только ростовчане… – Это мечта любого болельщика! Видеть в составе своего клуба как можно больше местных ребят. Но на самом деле это невозможно, так как чтобы побеждать, без приезжих футболистов – тех же легионеров – не обойтись. – Еще о новичках. Кому-то Питер показать нужно, а кому – и кто в доме хозяин? Случалось? – Вы имеете в виду молодых новичков? Нет, я абсолютно нормально к ним отношусь. Сам через это прошел и не думаю, что если ты старше, то должен пренебрежительно относиться к младшим. Другое дело, во всех клубах, а это зародилось испокон веков, существует уважение к старшим. Но опять же это проявляется лишь в каких-то мелочах, когда, например, нужно унести мячи с поля или стать в «квадрат». – Насколько вы искренни в своих ответах? – Дело в том, что люди не всегда пишут то, что ты им говоришь. Или – любая фраза из контекста может оказаться в заголовке, хотя она совсем не отражает сути беседы… Но и это не самое главное. Больше всего меня достает то, когда некоторые журналисты переступают всякую грань и творят неприемлемые вещи. Поэтому приходится всегда быть начеку и думать над тем, что говоришь. А по-настоящему искренним можно быть только с теми, кого давно знаешь. ИНОГДА ПОВЯЗКА ТЯНУЛА РУКУ – А часто ли была капитанская повязка вам в тягость? – Бывало. Нечасто, но бывало. Когда подводило настроение. Иной раз ну такой тяжеленный матч выйдет, в концовке которого проигрываешь и ничего не получается... Вот после таких волнение зашкаливало и чувствовалось, что тянет она руку, эта повязка... – И что потом? – А ничего. Отдохнешь, и все в порядке! – За все эти годы Радимов изменился? – Конечно. Как и любой человек, прошедший долгую карьеру. Хотя... Со стороны оно виднее. Одно скажу: на многие вещи я стал смотреть гораздо проще. – Говорят, вы уже планируете книгу написать. – Во-первых, это неправда. Хотя при желании мог бы много чего интересного рассказать... – Капитан может потеряться на поле? – Ни в коем случае! Главное – действовать по ситуации, в которой нужно быстро разбираться. Когда-то мне приходилось отстаивать свое мнение, в других случаях необходимо было идти на компромисс. – Это как? Сначала моральный дух поднимаешь в раздевалке, а потом на компромисс идешь? – Ну уж в раздевалке дело редко доходит до компромиссов. Нужно и покричать уметь. Без этого никуда. Любой капитан должен уметь настроить партнеров, подстегнуть в нужный момент, иногда не чураясь и крепкого словца, если это пойдет на пользу. Здесь еще важно, чтобы человек понимал: на поле мы одни – футболисты, конкуренты, но в то же время партнеры. Поэтому после матча нечего друг на друга дуться. Капитан должен этот процесс контролировать. – То есть лучше в грубоватой форме указать на ошибки, чем промолчать? – Наверное, так. Хотя мне сейчас уже трудно рассуждать по этому поводу. Знаете, если ты не капитан, то промолчать в какой-то ситуации проще. Это я и стараюсь делать в последнее время. – Кто такой капитан на поле – понятно, а вне его? – Вне он также может не быть тебе другом, но капитаном он быть обязан. Безусловно. Например, когда я был капитаном, Аршавин прислушивался ко мне, к моему голосу, и я знал, что если его о чем-то попросить, он это сделает. И уверен, что если он сейчас на правах капитана попросит меня что-то сделать, я точно так же выполню его просьбу. Так же и на поле – он запросто может мне что-то подсказать, я спокойно его выслушаю, и никаких конфликтов не возникнет. – Приходилось выступать в роли миротворца? – Да, бывали ситуации, когда пытался кого-то помирить и уладить разногласия. Но, правда, это не всегда получалось... – А знакомить кого-то с кем-то? – Ну а как же без этого? Если новичок приходит, то – «добро пожаловать» и все такое… Когда ко мне кто-то обращается с просьбой или советом, то, безусловно, стараюсь помочь, но в целом в «Зените» существуют различные клубные службы, которые в большей степени помогают новичкам адаптироваться. Вот, например, когда к нам пришел Домингес, то единственным человеком, который у нас разговаривает по-испански, оказался я. Поэтому волей-неволей приходилось и приходится ему помогать. Но это мне ни в коем случае не в тягость, и более того, за это время мы даже успели сдружиться.