Пока еще непривычно и даже немного дико писать о нем «бывший полузащитник». Александр Горшков завершил карьеру игрока и пробует свои силы на тренерском поприще. Обучается в Высшей школе тренеров, а с нового сезона помогает Анатолию Давыдову в работе с молодежным составом «Зенита». Казалось бы, за более чем двадцатилетнюю жизнь в футболе он должен был накопить материала не на один том мемуаров. Однако сам Александр Викторович утверждает: с ним не происходило ничего такого, чего не случалось бы с другими футболистами и что могло бы быть по-настоящему интересно людям, тем более - не болельщикам. Что ж, скромность всегда считалась одним из отличительных свойств этого человека. А еще - беспримерные профессионализм и трудолюбие, позволившие ему долгие годы радовать своей игрой не только любителей футбола, но и всех тренеров, с которыми ему довелось работать. Я не святой - В последние годы среди футболистов и тренеров стало очень модно писать книжки. К вам кто-нибудь с такими предложениями обращался? - Никто. И сам я никогда не думал на заданную тему. Но отношусь я к этой тенденции нормально. Если кому-то есть что рассказать людям - почему нет? Некоторые из подобных изданий мне и самому интересны. Например, с удовольствием полистал книгу Петржелы. Не могу сказать, что прочел ее от корки до корки, но нашел в ней интересные мысли и высказывания об игроках, о ситуациях, в которые попадал Властимил. Любопытно он описал и историю своего появления в «Зените»… Сам для себя я не считаю зазорным иногда вернуться в памяти к пережитому, но считаю, что лучше смотреть вперед. - Но ведь вам есть о чем рассказать? - Думаю, мой рассказ был бы не так интересен, как книга того же Петржелы. Мой путь в футболе похож на судьбы многих игроков. В чем-то отличается, но в нем не было ничего сверхъестественного. Конечно, всякое было - и переживания, и поражения, и победы, и встречи, но насколько это было бы интересно читателям? Некоторым болельщикам - может быть. Но простым людям, которые не знают «Зенита», не знают футболиста Горшкова, - вряд ли. - Невозможно припомнить, чтобы вас кто-либо заметил в каких-то «похождениях». Чтобы вы буянили, хулиганили, уходили в загул… Слишком уж Александр Горшков хорош, чтобы в это поверить… - У всех людей представления о жизни разные. Мое - такое. Если я увлекаюсь делом - а именно футболом, - то я им живу не только во время тренировок и игр, я им живу практически всегда. Мне это интересно и доставляет удовольствие. Конечно, в молодости ходил я и на дискотеки, и компании какие-то у меня были, но все это постепенно отсекалось. Я шел из стороны в сторону и решал - мое это или не мое. Были и неприятные моменты, когда я говорил себе: стоп! Иначе приду туда, где оказалась часть моих друзей - вплоть до тюрьмы. Я рос во дворе, с такими же ребятами, которые были предоставлены сами себе и болтались целыми днями на улице, пока родители работали. Веселые компании, сигареты - всё это я прошел. Так что не всегда я был таким, как сейчас. Но со временем я понимал, от чего нужно отказаться, и сложились принципы, представления о том, что мне нужно, а что нет. Например, сидеть в ночных клубах - это не мое. Я никакого удовольствия от этого никогда не получал. Но я совсем не такой святой, каким представляюсь со стороны. Например, пока играл, позволял себе пару бокалов красного вина после матчей, потому что любая игра - это стресс. После нее не можешь уснуть до четырех-пяти утра. - Это у всех так? - У большинства, насколько я знаю. Из-за эмоционального напряжения не удается сразу уснуть. И немного вина в таких случаях даже полезно. Просто нужно знать меру - чтобы немного расслабиться, лечь и отдохнуть. Тогда на следующий день будешь лучше восстанавливаться. - Крепкие напитки не расслабляют? - Не знаю, они мне вообще никогда не нравились. Я их и пробовал-то последний раз лет сто назад. Я не пью водку, виски. Не пью пиво. - Неужели не случалось таких матчей, после которых приходишь домой, как с работы, и засыпаешь, как ни в чем не бывало? - Таких игр очень мало. С ходу могу припомнить только один - это когда мы в 99-м после победы в Кубке России с «Зенитом» проиграли в Нижнем Новгороде «Локомотиву». Вот уж действительно был матч - ни уму, ни сердцу. После него точно можно было заснуть. А обычно, если игра была неудачной, приходишь домой без сил, опустошенный, удовольствия не получил, но все равно начинаешь думать: а почему так? И долго не можешь успокоиться. Ложишься, закрываешь глаза - и начинает «крутиться» игра. Снова и снова. Да так, что глаза болеть начинают. И еще знаете? Мало того, что уснуть долго не можешь - просыпаешься тоже раньше. Получается, что поспишь два-три часа - и с утра опять мозг игру анализирует. - Можно себе представить, как тяжело играть в режиме «через два на третий». Не столько даже физически, сколько эмоционально… - Да, и психологически. Когда играешь раз в неделю, успеваешь полностью прийти в себя, а двух дней недостаточно. Хотя сейчас я почувствовал, что тренеры получают еще больший стресс, чем футболисты. Да, игрок испытывает напряжение, когда готовится к игре, но он его выплескивает за счет того, что двигается, борется. А тренер на скамейке весь этот стресс принимает на себя. Я уже в самом первом матче - с дублем «Спартака» - почувствовал на себе, насколько это нервная работа. Иногда надо встряхнуть - Одним из ваших отличительных свойств всегда считалась скромность. Вы достаточно тихий, спокойный. Вам это никогда не мешало? - Некоторые тренеры как раз хотят, чтобы в их командах были игроки, которые бы спокойно говорили с партнерами, подсказывали. И я тоже за это. Но есть тренеры, которым нравятся такие футболисты, кто может «напихать» товарищам. Наверное, они тоже нужны. Но мне ближе вариант, когда в команде царит доброжелательная атмосфера. - А как же здоровая спортивная злость? - Она должна быть направлена против соперника. Но я достаточно много играл и согласен: иногда нужно команду встряхнуть нестандартным криком, подстегнуть. - Вас когда-нибудь так «подстегивали»? - Бывало, и не раз. Могли в игре поругаться на повышенных тонах с ребятами, с которыми у нас по жизни были прекрасные отношения. Но когда уходили с поля - всё было нормально. - Несмотря на ваше спокойствие, авторитет у вас за прошедшие годы выработался огромный. Приходилось им пользоваться - например, просить о чем-то руководство, заступаться перед кем-то? - Всякие бывали ситуации. Иногда хотят какого-то игрока наказать, и тогда другие - во главе с капитаном - идут к тренеру и пытаются его переубедить. Просят дать шанс провинившемуся. Такое случалось много раз. Просто на публику это практически никогда не выходит. Но подобное происходит гораздо чаще, чем люди об этом узнают. Кстати, многие тренеры такие коллективные походы приветствуют - это значит, что ребятам в команде небезразлично то, что они делают. - С коллективными просьбами ясно, но можете припомнить, чтобы вам лично кого-то удалось отстоять? - Было и такое, в «Зените» в том числе, но имен называть я бы не хотел. - Теперь вы и сам тренер. А в этом деле нужна определенная жесткость. Вы ею располагаете в должной мере? Или всё можно решить добрым словом и убеждением? - Нужны и кнут, и пряник. - А у вас рука с кнутом поднимется? - Иногда это необходимо. Но можно ведь вместо кнута просто уменьшить пряник. - То есть, как детей, лишить сладкого… - В какой-то степени… Надо быть и жестким, и требовательным, и в то же время - находить общий язык с людьми другими способами. Встречали, как Гагарина - Нет ли у вас обиды, что так мало поиграли в сборных: два матча - в российской, четыре - в украинской? - Нет. Я счастлив уже тем, что вообще играл в высшем дивизионе. Для мальчишки из маленького городка, где не было даже нормальной футбольной секции, играть на таком уровне уже само по себе достижение, а о трофеях даже мечтать было нереально. И здорово, что я хотя бы несколько матчей сыграл за сборные, забил пару мячей… - Да еще какой гол испанцам! - А то, что не сыграл больше… Мне достаточно. Я доволен своей карьерой. Даже более чем. - Есть в ней моменты, которые вам вспоминаются снова и снова? - Понятно, что это прежде всего победы - Кубок УЕФА, чемпионство… - А Кубок России? - Он вообще стоит особняком. Это была и первая моя победа с «Зенитом», и первая победа «Зенита» в российской истории, большая радость для города. Для меня Кубок не менее значим, чем выигрыш чемпионата России. Хотя, если вдуматься, чемпионат выиграть намного сложнее: все-таки в Кубке всего несколько матчей, а здесь - длинная дистанция… Ну а выигрыш Кубка УЕФА - это вообще фантастика. Года два назад было просто невозможно поверить в то, что это возможно. - В родном Кировске называть вашим именем улицы еще не собираются? - Не знаю, но когда привозил туда Кубок УЕФА, то встречали, как Гагарина после его полета - с транспарантами, стадион был полным, руководство города пришло. - Десятилетний юбилей победы в Кубке России будете отмечать? - Я к датам вообще-то отношусь спокойно, не зацикливаюсь на них. Если что-то организуют к юбилею, буду рад еще раз вспомнить, как это было в 99-м. - Теперь, после завершения игровой карьеры, можете сказать, когда наступил такой момент, после которого вы поняли, что пора вешать бутсы на гвоздь? Или в вашем случае это было сознательное решение? - В моем случае были долгие и томительные размышления на эту тему - пора или не пора? Играть или заканчивать? Я долго сомневался - вроде бы у меня были еще и силы, и возможность играть, но с другой стороны, я понимал, что продлиться это может еще, ну, год. На хорошие предложения, интересные со спортивной точки зрения, в таком возрасте рассчитывать уже сложно. И пришлось бы ехать во вторую или в первую лигу. Причем далеко отсюда. Да, можно было так и поступить и еще каких-то денег заработать, но перспективы-то не было. И мотивации тоже. Получается, что год я валял бы дурака за деньги. Но я так не могу - и не хочу. - Да и вернуться в «Зенит» - в любом качестве - было бы уже намного сложнее. - Возможно. Поэтому после долгих размышлений я принял решение начать всё с нуля. Да, я в футболе давно, но тренерская работа - это совсем другое. Кстати, обучаясь в ВШТ, я узнаю достаточно много нового - на многие вещи, будучи игроком, просто не обращаешь внимания. А о некоторых - не подозреваешь. - Были ли у вас другие варианты трудоустройства, кроме как продлить карьеру игрока или начать тренерскую? Или вы из тех людей, кто жизни без футбола не мыслит? - Ничего другого я для себя не видел. Да я больше ничего и не могу. - Совсем-совсем ничего? - Вы же понимаете, я до тридцати восьми лет играл в футбол, а люди в это время где-то учились, начинали карьеру в другой области, работали какое-то время, добивались чего-то. Я же играл в футбол, но теперь мне нужно начинать всё сначала. - Получается, футбол настолько поглощал всю вашу жизнь, что о чем-то другом было просто некогда задуматься? - Получается, что так. Сейчас-то я могу, конечно, сказать, что нужно было параллельно с футболом чем-то еще заниматься. Но в тот момент я был уверен: нужно посвящать всего себя только ему, чтобы чего-то добиться. Многие советовали, например, начать какой-нибудь бизнес, но не было времени - а значит, нужны были люди, которым можно было бы доверять. А у меня таких людей не было. - Удалось ли вам за время игры в футбол отложить денег на будущее? Иными словами, было бы для вас трагедией остаться без работы? - Ну, трагедия - это когда что-то с родными случается… Но остаться без работы было бы весьма неприятно. И психологически, и с материальной точки зрения. За пару месяцев, пока находился в подвешенном состоянии, я это прекрасно ощутил. Морозов выжал максимум - Вам довелось работать с очень многими тренерами. О ком из них вы вспоминаете с наибольшей теплотой? - У меня со всеми тренерами складывались чисто профессиональные отношения, поэтому не могу сказать, что к кому-то относился лучше или хуже. Все они были разными, со всеми интересно работать. - Можете хотя бы тех, у кого играли в российских клубах, начиная с Найденова, вкратце охарактеризовать? - Арсен Найденов в большей степени такой человек, который может всё организовать, убедить руководство города выделить деньги на команду. - Насколько соответствуют действительности слухи о, так сказать, темной стороне его деятельности? - Да он и сам не очень стесняется рассказывать об этом в интервью. Но в тот год, что я играл в «Жемчужине», старался думать только о футболе и больше ни во что не вникать… - Далее - Анатолий Бышовец… - Это один из первых тренеров, кто интеллигентно вел себя с игроками. Сейчас такое отношение становится нормой, тогда было редкостью. Кроме того, он сделал «Зенит» крепкой командой, в какой-то момент даже боровшейся за первые места. - Юрий Морозов был в какой-то степени его противоположностью - в отличие от Бышовца, мог и с матерком на игроков накричать… - Да, мог, он был горячим, но в то же время быстро отходил, а иногда мог после победы по-отцовски расплакаться, всех обнять, поцеловать. Он тоже был большим профессионалом. Его система тренировок помогла добиться результата - «Зенит» занял третье место. - Но ведь тяжело было - он очень большой упор делал на «физику». - Нагрузки были большие, но не сумасшедшие. И они давали результат - мы с помощью прессинга «выносили» соперников. Нас даже спрашивали: что, мол, вы едите такое?.. - А, кстати, «ели»? Слухов на эту тему о морозовском «Зените» ходило не меньше, чем о «Спартаке» Чернышова… - Я всегда удивлялся подобным слухам. Мы принимали только обычные витамины, как и в любой команде, а результата достигали за счет тренировочного процесса. - Мы пропустили Анатолия Давыдова - вашего нынешнего начальника… - При нем в коллективе всегда великолепная атмосфера. В футболе это один из самых важных моментов. Недостаточно просто тренировать - нужно, чтобы команда была единым целым. У Давыдова всегда доброжелательная обстановка. Это было когда он тренировал нас в основном составе, и есть сейчас, когда я работаю с ним в молодежном. Кстати, он и десять лет назад очень здорово работал с молодежью, помогал ребятам развиваться. - Петржела… - После долгих лет «советского» футбола Властимил в корне перевернул наше представление о том, как нужно играть, готовиться, как можно игру воспринимать. Это был настоящий прорыв в плане психологии. Мы стали более расслабленными - в хорошем смысле. Он дал нам понять, что игра - это праздник. Если раньше перед ответственным матчем, например с ЦСКА, на базу могло приехать руководство, провести собрание, устроить «накачку» - и все были зажатыми, - то Петржела просил нас приезжать на стадион - и улыбаться, не быть закрепощенными. И это помогло, команда заиграла в бесшабашный, как его называли, футбол, от которого получала удовольствие. Жизнь в «Зените» стала более веселой. - С другой стороны, сам Петржела тоже изменился за годы работы в «Зените». - Да, ребята говорили, что в первый год его пребывания в Петербурге он активнее участвовал в тренировочном процессе, а затем стал больше наблюдать со стороны. Хотя он сам говорил, что часто в больших клубах главные тренеры передают часть своих функций помощникам, и приводил в пример Алекса Фергюсона. - Дик Адвокат стал следующей ступенью в развитии команды… - Он исповедует исключительно профессиональный подход к работе, знает, что и зачем делает. - Кто из «своих» тренеров вам ближе по своей философии игры, тактическим пристрастиям? - У каждого из них можно взять что-то для себя - хотя бы по чуть-чуть. Но нельзя никого копировать, нужно идти своим путем. Если говорить о тактике, то мне, например, очень импонирует та, которую сейчас исповедует главная зенитовская команда. Она и гибкая, и результат приносит. Естественно, под нее нужны игроки соответствующего уровня. - Что вам ближе - подбирать игроков под тактику или пытаться раскрыть тех, кто уже будет в вашем распоряжении? - Это будет зависеть уже не от философии, а от возможностей команды, в которой работаешь. Развивая игроков, не всегда можно думать о результате. Чтобы его обеспечить, «Зенит» сейчас, располагая возможностями, приобретает нужных футболистов. В 2001-м Морозов использовал тех, кто у него был - ребят зачастую совсем неизвестных. - Тем не менее результат тогда был. - Но третье место было пределом для той команды - и исключительно заслугой игроков и тренеров. Они выжали из себя максимум.